Обращение профессора д-ра Аннелоре Энгель
Калининград, 22 апреля 2015 года
«Bражда теперь закончена» – это слова церковной песни, части лютеранско-евангелического порядка богослужения. Никогда я столь ярко не прочувствовала их пение, как в 1997 году в калининградской церкви Воскресения. Я урожденная кёнигсбержка, ставшая калининградкой. Нет уже больше дома и улицы на Замковом пруду, где прошли первые годы моей жизни. Мой отец пропал без вести в России, мы бежали из Восточной Пруссии, я выросла в Западной Германии.
Когда в 60-х годах я стала изучать славянскую филологию, на западе меня считали коммунисткой, а в Советском Союзе – фашисткой, вот так всё просто. Одним из мотивов, которые сподвигли меня на изучение славистики, было желание, найти нормальный путь для возвращения в Кёнигсберг/Калининград через Россию, хотя это стало возможным только в 90-е годы – сначала частным образом, а начиная с 1994 года благодаря партнёрству между университетами Калининграда и Киля. Благодаря учёбе, россияне Болотов и Карамзин, имевшие связь с Кёнигсбергом, были мне более близки, чем немцы Гаманн и Гиппель. Незабываемым для меня стало описание того, как молодой Карамзин с триумфом завоевал внимание Иммануила Канта: «Я не имел к нему писем – но смелость города берёт – и мне отворились двери в кабинет его.» Знаменитому философу было тогда 65 лет, Карамзину eще не 23.
Во время моей первой поездки в составе группы «ностальгических туристов» я была паршивой овцой, ведь я ехала в Россию. В отличие от моей матери, которая трижды побывала в Калининграде, но искала Кёнигсберг, я не обладала собственными воспоминаниями. Я знала русский язык, мне знакомы были условия жизни в России, я разговаривaла с русскими, бурятами, евреями, встречалась с коллегами, посещала музеи и квартиры художников – так же, как это происходило в Москве или в Питере, если не сидишь постоянно в библиотеках либо в архивах – и я не видела ппричину для того, чтобы проводить сравнение между Калининградом и Кёнигсбергом. Но вслед за внешней нормальностью наступило внутреннее примирение, в необходимости которого я никогда не могла себе признаться – вплоть до того памятного визита в церковь. С тех самых пор процитированная в начале строчка из церковной песни "Вражда теперь закончена" имеет для меня конкретное значение.
С тех пор, как я оставила профессию, на место университета заступило «Общество друзей Канта и Кёнигсберга» и теперь оно отвечает за живую связь между немцами и россиянами, которая сегодня не менее важна, чем раньше. Литературовед или славист самое позднее через Достоевского всё-таки придёт к Канту. Но есть и много других вещей и моментов в жизни, которые стоят потраченного на них времени. На протяжении последних двадцати лет я наблюдаю, как меняется Калининград – экономически, архитектурно, ментально – и теперь мне, да и всем нам очень интересно, как же здесь всё будет идти дальше, в Кёнигсберге, также известном как Калининград.
© апрель 2016 профессор Аннелоре Энгель